4-дневные апрельские бои - предвестники 44-дневной войны

Ровно пять лет назад, со 2 по 5 апреля 2016 года, в тогда еще оккупированном Карабахе произошли самые масштабные с момента подписания Бишкекского перемирия боевые действия, передает Caliber.az.

Итоги этих боев, условно вошедших в историю как “Апрельская война”, несли в себе глубокое военное и политическое содержание, полностью раскрыть которое удалось лишь по окончании 44-дневной войны.

Сокрушительное поражение Армении в результате широкомасштабных боевых действий, развернувшихся с 27 сентября по 9 ноября 2020 года, позволяет нам теперь однозначно считать “Апрельскую войну” предвестником блистательной победы Азербайджана, увенчавшейся освобождением земель, почти тридцать лет находившихся под армянской оккупацией.

Именно за четыре апрельских дня пятилетней давности был впервые нанесен серьезный ущерб по репутации якобы неприступной оборонительной системы, возведенной армянскими оккупантами на захваченных территориях Азербайджана. Именно тогда руководство агрессивной Армении наглядно убедилось в неспособности своих “непобедимых” войск противостоять Вооруженным cилам Азербайджана, что называется, один на один. Именно в апреле 2016 года в Армении, впервые после военных действий 1991-1994 годов, проявились панические настроения, вызванные успехами азербайджанской армии.

Все эти факторы имели, по сути, фатальные последствия для властной системы Армении, находившейся к тому времени уже почти 20 лет под контролем пресловутого “карабахского клана” – военных преступников, организаторов и вершителей Ходжалинского геноцида, руки которых обагрены кровью десятков тысяч наших соотечественников. Поражение армянских войск в ходе “Апрельской войны” - а именно так может расцениваться имевшее место в те дни возвращение нашей армией под свой контроль ряда стратегических высот на оккупированных территориях – во многом открыло глаза самой армянской общественности на криминальный характер режима тогдашнего президента Сержа Саргсяна. Режима, основанного на тотальной коррупции и насильственном подавлении любых антивластных выступлений.

Между тем, Саргсян, оказавшись в тот момент в состоянии цугцванга, когда любой последующий шаг способен был усугубить и без того критическое положение, фактически предпочел отказаться от дальнейших переговоров по урегулированию карабахского конфликта. Выдвинутые им в качестве условий возвращения Армении к диалогу под эгидой Минской группы ОБСЕ требования о внедрении механизмов расследования вооруженных инцидентов на линии соприкосновения войск и предоставления Азербайджаном гарантий неиспользования силы были явно направлены на сохранение статуса-кво. То есть – на продолжение армянской оккупации азербайджанских территорий.

Таким образом Армения пыталась воспрепятствовать карабахскому урегулированию на основе международного права, резолюций Совета Безопасности ООН и ключевых предложений международных посредников, нашедших свое отражение в так называемых Мадридских принципах. Поскольку она отдавала себе отчет в том, что всеобъемлющее мирное урегулирование конфликта непременно приведет к смене статус-кво, сложившегося в результате военной агрессии против Азербайджана и оккупации пятой части его международно-признанной территории.

Неизбежность такой перспективы осознавали и все заинтересованные внешние силы. Они все более укоренялись в мысли, что будущее Карабаха, вне зависимости от того или иного статуса этого азербайджанского региона, будет исключительно в рамках территориальной целостности Азербайджана. Осознавала это и Россия – один из сопредседателей МГ, прилагавший наибольшие усилия для запуска активной фазы мирного урегулирования армяно-азербайджанского конфликта, о чем свидетельствовало, в частности, и появление так называемого “плана Лаврова” (по сути, одного из модификаций тех же Мадридских принципов).

Между тем, последний аспект вызвал неадекватную реакцию в Армении, политическая элита которой и думать не помышляла о том, что захваченные у Азербайджана земли – не только нагорная часть Карабаха, но и прилегающие семь районов должны быть возвращены своему хозяину.

Принято считать, что именно с приходом к власти в 2018 году “бархатно-революционного” правительства Никола Пашиняна армянское общественное мнение дало резкий антироссийский крен. Однако именно после апрельских боев улицы армянских городов заполонили участники первых массовых акций протеста против политики России. Лозунгами “Россия, вон из Армении!”, “Нет российской оккупации!” протестующие выражали свое недовольство попытками Москвы найти мирное урегулирование нагорно-карабахского конфликта. России посылался очевидный сигнал о том, что ее ценность в глазах армянского политического класса зависит исключительно от поддержки агрессивной политики против Азербайджана. Однако Москва уже тогда, то есть почти за четыре года до 44-дневной войны, дала понять армянской стороне, что не поставит свои стратегические интересы в отношениях с Баку в зависимость от капризов Еревана, и что “оккупационный” статус-кво в регионе конфликта невозможно заморозить на веки вечные.

Армения, на свою беду, не вняла доводам разума. И, главное, не сумела сделать должные выводы из результатов апрельских боев, проигнорировала тот факт, что силовой баланс между Азербайджаном и Арменией бесповоротно изменился в пользу первого. Со всеми вытекающими отсюда последствиями для перспектив последней.

Ровно пять лет назад, в апреле 2016 года Азербайджан на деле доказал готовность к восстановлению своей территориальной целостности. И четко продемонстрировал всем заинтересованным силам и прежде всего, разумеется, самой Армении, что он оставляет за собой право освободить свои земли любым путем. Это свое неоспоримое право Азербайджан и использовал осенью 2020 года, мощью своей армии положив конец многолетней оккупации Карабаха.