ДиКаприо о роли, за которую ему, быть может, все-таки дадут «Оскар»

Бойфренд 25-летней модели Келли Рорбах по прозвищу Ноги, самый завидный холостяк Голливуда, суперзвезда, так и не награжденная пока ни разу «Оскаром», сорокалетний ДиКаприо, похоже, оправился от разочарования прошлого года, ничего не получив за «Волка с Уолл-стрит». Он готов представить публике свой новый фильм «Выживший» – про молчаливого покорителя Дикого Запада Хью Гласса. Мы встречаемся в Soho Grand Hotel, с террасы которого открывается отличный вид на Трайбеку и Гудзон, – в Нью-Йорке стоят как раз те самые солнечные осенние дни, которыми стоит насладиться, прежде чем все погрузится в промозглую слякоть. 

Лео выбрит и выглядит свежо и бодро, несмотря на длинный пресс-день. Он одет в темные джинсы и простую серую футболку, на кожаном шнурке золотой кулон. Когда он начинает говорить, я замираю – это же со мной разговаривает Джордан Белфорт? Или Говард Хьюз? А может, Джек Доусон? Говорит Лео чуть сдержанно и одновременно чуть растягивая гласные, искренне и решительно. Через несколько минут становится понятно, что его не расколоть. Актер не поддается ни на какие попытки сбить его с выбранного тона интервью, отвлечь от темы и с неизменным упорством сворачивает ответ на любой вопрос на глобальное потепление, охрану природы и личную ответственность каждого из нас за то, что происходит с планетой. Видно, что он действительно ощущает эту ответственность: известно, что в гараже ДиКаприо только гибриды и электромобили, да и жертвует он ежегодно на разные природоохранные проекты по несколько миллионов долларов. Ответы Лео полные, развернутые, убедительные – тем сильнее контраст с героем «Выжившего», который за весь фильм произносит буквально пять-шесть реплик.

ДИКАПРИО: Это точно. Мы даже не представляли себе, насколько окажемся во власти природы. В самый разгар зимы, в глухих и диких местах, за километры от цивилизации... Часто мы просто реагировали на естественные условия, даже играть не приходилось. Алехандро (режиссер Алехандро Гонсалес Иньярриту. – Прим. GQ) хотел полного погружения. И у него получилось. В смысле наших реакций на погодные условия фильм вышел в большой степени документальным. Все, что вы видите на экране, – взаправду, кроме нескольких сцен с животными. 

С одной стороны, это линейная история: мой герой движим местью за то, что товарищи бросили его умирать после нападения медведя. С другой стороны, фильм оказался экстремальнее и глубже, чем мы могли себе представить до начала съемок. В некотором смысле это было путешествие в сердце тьмы. У Алехандро каждая деталь спланирована заранее. Но природа все равно брала свое и перекраивала график. Несколько раз приходилось прерывать съемки. Этот год был самым теплым в истории человечества. Глобальное потепление – не шутка, мы столкнулись с ним лицом к лицу. В самый разгар зимы мы были в районах, которые обычно заснежены, и снега там просто не было!

Недалеко от Калгари и к северу от Ванкувера, высоко в горах.

Мой герой – Хью Гласс – аутсайдер. Он погрузился в сосуществование с природой, у него жена-индианка и сын смешанных кровей. И это в пору, когда белые начинают заполонять эти земли. Коренным образом меняя уклад, природу и быт местных, меняя культуру. Огромное количество белых мужчин приезжают в районы, которых еще и на карте-то нет, чтобы выжать оттуда ресурсы. В то время, до начала золотой лихорадки и добычи нефти, это были меха, которые морем отправлялись в Европу. В результате коренное население подвергалось геноциду, вырубались деревья, все переворачивалось с ног на голову. И мой герой – последний оплот порядочности, мифологический mountain man – то есть белый, который давно живет вместе с коренными жителями и хорошо владеет приемами охоты, рыбалки и вообще существует в гармонии. 

Наш фильм о самом начале конфликта цивилизаций. Но надо понимать: эпоха, о которой идет речь, мало описана в кино и чуть больше в книгах. Достоверных источников того времени почти нет, они существуют на уровне рисунков – полумифические изображения «горного человека», сохраненные и передаваемые индейцами из поколения в поколение. И мой герой – не то чтобы важная личность в истории Америки, он символизирует дух преодоления. Его порвал медведь, оставили умирать – но он нашел выход благодаря воле к жизни.

А вот этого я вам сказать не могу!

Нет, не думаю. Технологии изменили жизнь людей, сделав ее где-то лучше, где-то хуже. Но по сути – нет. Если мы оглянемся на историю и послушаем, что обычно говорят в своих речах президенты и прочие лидеры, все эти слова о жадности, капитализме, равенстве, справедливости – это одни и те же слова, из года в год, из поколения в поколение, сотни и тысячи лет подряд. А люди все те же. Да, мы научились выживать среди стихии, научились защищаться. Да, сейчас информацию практически невозможно удержать от распространения. И эпоха, о которой фильм, запечатлела одну из первых попыток рода человеческого предать связь с природой и ограбить самих себя ради материальной выгоды.

Я никогда не снимаюсь в кино просто потому, что мне хочется примерить на себя нового персонажа. Я легко снялся бы в десяти фильмах подряд о сумасшедших богачах, если режиссер хороший и сценарий ничего. Мне плевать на попытки попробовать необычный жанр, сделать что-то новенькое. В «Выжившем» я даже не говорю. У меня буквально пара реплик за весь фильм.

Я даже сократил их количество. Без слов интереснее. Я много готовился, читал книги о выживании в лесу, о том, как свежевать медведя, как питаться подножным кормом, как поймать и приготовить мышь, как сделать нож из того, что есть под рукой. И вот ты попадаешь в лес. И все совсем не так, как ты себе представлял. Предположим, мы в середине сцены, и вдруг температура падает до минус сорока. И нам ничего не остается, как прерваться и заняться отправкой группы в триста человек с оборудованием на другую сторону горы, в тепло. Как рассказать историю, когда ты один в лесу? Как в том буддийском коане: если в лесу падает дерево, но этого никто не видит, произошло ли это на самом деле. Ну и не учить по пять страниц текста каждый день тоже приятно. (Смеется.)

К сожалению, до самих тигров я так и не доехал, был только в Санкт-Петербурге.

С точки зрения охраны природы?

Нет уж, пожалуй, ею же мы и закончим! (Смеется.) Амурский тигр – уникальный вид, и в живых осталось всего три с половиной тысячи диких особей: только вдумайтесь – на всей планете! Те же, что живут не в дикой природе, уже не смогут вернуться в естественную среду обитания, даже если переместить их из зоопарков обратно в лес. Трагедия амурского тигра – наша общая. Так что перед Россией теперь стоит задача сохранить этот вид.

Я не знаю. Мне кажется, это еще со времен холодной войны осталось. Я бы хотел сыграть русского. У вас такая богатая история, столько персонажей. Дух захватывает. 

Я бы хотел сыграть русского. У вас такая богатая история, столько персонажей. 

У меня есть права на несколько историй, в их числе одна про «безумного монаха» Распутина. Посмотрим... Апокалипсис Первой мировой войны, мне ужасно интересна вся эта эпоха. Падение аристократии, судьба царской семьи, революция... Это сложно, конечно. Не так уж много студий готовы финансировать что-то историческое, о российской истории. На английском и тем более на русском, чтобы получилось максимально аутентично. Мне кажется, сейчас в кино новый тренд – говорить на языке аборигенов.

Оба этих фильма – об американской мечте, человеке, достигающем желаемого (как правило, богатства) вопреки всему, – все для того, чтобы заполнить пустоту внутри. Персонажи «Волка» и «Гэтсби» разные, но вместе с тем похожие. Некоторые, кстати, неправильно поняли смысл «Волка с Уолл-стрит» и восприняли фильм как пропаганду капитализма и гедонизма, тогда как на самом деле он об обратном. Мой герой был абсолютно одержим деньгами, а ведь на этом построена почти вся современная культура, – и ничего хорошего из этого не вышло. Я сам из очень простой семьи в Голливуде, и когда я рос и наблюдал за нравами богатых вокруг, я чувствовал себя как герой Фицджеральда. Я был внутри ситуации и одновременно наблюдал за ней. Так что эта тема меня интересовала с детства. Тем более в Америке.