Детские воспоминания: "Баку - это.."

 

 

Господи, дай моему родному городу стать таким, каким он достоин быть... Знаю, что большинству бакинцев за редчайшим исключением читать это будет не очень интересно. Так для чего же тогда все это я пишу? Да просто потому, что люди моего поколения подходят к тому возрасту, когда, если не поделиться с миром сейчас, то потом, может oстаться, уже и делиться некому будет... К тому же, хотел бы надеяться, что кто-то из молодых по прошествии времени прочтет и с удивлением обнаружит наличие каких-то малоизвестных фактов из истории своего города, который к тому времени уже станет вторым Дубаем или первым из бывших "совковых" городов, или просто городом «для нормальной человеческой жизни». Родившись в том безвременьи, когда ВЕЛИКИЕ НАЦИИ часто и на полную катушку испытывали свои атомно-водородные боеприпасы, радиоактивные отходы от которых, между прочим, выпадали нам на голову в виде осадков, я в детстве, тем не менее, не знал кто враг номер один для нашего социалистического отечества. 

Явная, между прочим, недоработка растерявшегося в пост-сталинскую эпоху отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС во главе с каким-нибудь Сусловым, к примеру... или так случилось просто потому, что в Баку никогда не было реальной Советской власти? Из самых ранних воспоминаний почему-то самым ярким пятном выделяются два. 

Первое пятно - это после отдыха с мамой в Нальчике: у меня дизентерия, и я лежу в постели, рассматривая альбом КуКрыНиксов с карикатурами на Гитлера и Ко и много-много постеров на стенах моей с бабушкой комнаты со схемами американских военных кораблей времен второй мировой войны типа линкоров "Огайо" и "Миссури". Их принес с работы мой папа (из штаба ККФ): учи и помни наизусть ТТХ ВМС потенциального противника. 

Второе "пятно": первый день в детском саду (с левого бока бывшей 27 аптеки, у самого входа в крепость с набережной)... кажется, что я слышу свои вопли по сей день, а перед глазами картинка в окне: длинный и узкий переулок, а в конце - странная крыша, как-будто кастрюля на голове - это дом Гаджинского в крепости, сразу за Гыз Галасы. 

Кстати, вдруг в памяти всплывают истории, происшедшие с моим отцом, он все это красочно в лицах рассказывал, эти истории – частицы Баку 40-50х годов прошлого века. Родившись и окончив школу в Ташкенте, летом 1945 года мой отец с родителями перебрался в Баку. Его первое знакомство с городом состоялось на бульваре. Прогуливаясь по бордюру (молодежь я отсылаю к фотографиям бакинского бульвара до 1960 года), мой отец повстречал троих "симпатичных" ребят ("крепостных", как выяснилось впоследствии), один из которых попросил папу отдать ему наручные часы, за что и был немедленно отправлен на корм рыбам бакинской бухты. Оставшимся двоим ему пришлось "добавить" на суше. 

Это к разговору о послевоенной романтике нашего любимого города. К сожалению, мало осталось людей, которые помнят моего отца, получившего после подобных инцидентов кличку "ТАРЗАН". Тогда давать клички было принято. Он был очень похож на популярного актера Вейсмюллера (многократного олимпийского чемпиона по плаванию) из одноименного трофейного американского кинофильма "Тарзан". Он был таким же сильным, прекрасно сложенным красавцем. Молодежь тех лет хорошо знала его по городу. Для тех, кто не в курсе - Баку по окончaнии войны оказался по ряду причин прибежищем для огромного количества "блатных" и "приблатненных", приехавших из европейской части СССР. Криминалитет "Одессы - Мамы" и "Ростова-Папы" накрепко осел в Баку. Ну, не воевать же с немцами, в натуре... Чудное времечко было тогда в городе. Количество воров и бандитов в Баку зашкаливало.

Женщинам по одиночке вечерами ходить по городу очень не рекомендовалось... про детей я уже не говорю... каждый район имел свою уникальную шпану, не говоря уже о серьезных, при делах «дядях» в татуировках. К слову сказать, даже в 60-е годы, живя напротив крепости у площади Азнефть, имея там большое количество друзей-знакомых, я стал появляться там только будучи сильно старшеклассником. Да и то в определенные места, где меня знали. 

Город фактически был поделен между различными хулиганствующими группами. К примеру, «Верхне-крепостные», «Нижне-крепостные», «Даглинцы» - жители улицы Советской и прилегающего района, «Пахударьинцы» - жители Кюмюр-Мейданы и окрестностей, «Завокзальные» и т.д. Нынешнему поколению бакинцев даже в кино такое никогда не покажут. И, что больше всего наводит на грусть, рассказчиков уже почти не осталось. Ну, да ладно - продолжу о моем отце. Будучи человеком спортивным, он увлекся греблей и парусным спортом. И был тогда возле площади Азнефть на бульваре яхт-клуб под назанием "Нефтяник". Большинство спортсменов в 45-46-х годах там составляли барышни очень даже детородного возраста. Мужчины же, как теперь стало известно, по большей части с той жуткой войны домой не вернулись. А если даже и вернулись, то были не слишком расположены к спортивным упражнениям... 

Ну так вот, на "Нефтянике" было заведено правило: каждый день, сменяясь, один парень дежурил, как бы охраняя двадцать барышень. Выпал как-то жребий и моему отцу подежурить. И надо-же, как на грех заглянули на "Нефтяник" человек пятнадцать "блатных" из крепости - девочек "пощупать". На просьбу моего папочки покинуть территорию яхт-клуба ребятишки ответили хамством и замечаниями типа: "Ты нам еще за часы ответишь, падла...". Не сдержался папа, взял весло от восьмиместного яла и скинул всех их в море купаться... Самое интересное случилось на следующий день. 

Пришел на "Нефтяник" посыльный из крепости, сказал, что от "Ики"... Хочет, мол, Ика перетереть, как сейчас принято изъясняться в интеллигентных российских кругах. -"Ты, Эдик (так звали моего папу), типа «не ссы, все путем, не тронем...» Подумал мой папа и пошел. Встретил его Ика как самого дорогого гостя и сказал буквально следующее: "Эдик, ты настоящий мужик, если какие проблемы - сошлись на Ику". Ирония жизни была в том, что много лет спустя Ика Кадыров оказался нашим соседом по дому (жил с семьей в квартире этажем выше).

Стал завмагом магазина электротоваров на Торговой угол Гоголя. Я дружил с двумя его сыновьями Адилем и Эльманом до тех пор, пока их не посадили, но это уже другая история... А вот и еще одно пятно воспоминаний: калеки на улицах в колясках (не в инвалидных, как теперь, а просто доска, обитая дерматином с четырьмя роликами), их много, они без рук, без ног. Просят милостыню. Некоторые ездят по дворам, кто с шарманкой (да-да, той самой из "Буратино"), кто с гитарой.

Помню наш двор: калека с гитарой и девочка с бантиком поет очень жалостливо, и я кричу: "Бабушка, бабушка, дай пятак, уж больно хороший у девочки бант!" Кричу, вбегая в квартиру, кричу и плачу, плачу... что-то бесконечно жуткое происходит в детской душе, что-то сильно НЕ ТАК в "датском королевстве"... А потом вдруг их не стало, как не стало и бродячих собак, которыми буквально кишмя-кишел послевоенный Баку... что сталось с тем бантом? Снова вспышка воспоминаний: я играю во дворе, мне три года от роду, рядом выгуливает овчарку соседский парень лет шестнадцати с верхнего этажа. Вдруг команда: «Фассс...», собака прыгает мне на горло, инстинктивно защищаюсь рукой – шрам на руке и в душе остается на всю жизнь... «За что?» Следующее "пятно в памяти": к нам во двор приехали экскаватор с бульдозерами строить противоатомное бомбоубежище. 

Наконец-то мне разъяснили, кто у нас враг. Запомнил на всю жизнь. Сколько лет потом мы играли там в "войнушку", а во что еще было играть детям самого мирного государства? Там и штаб был и даже флаг, сорванный с фонарного столба на улице Чкалова по случаю про-сталинской демонстрации сразу после первомайской в году этак 1964-ом. Да-да, и такое было... И еще "пятно": сносят лимонадный завод сразу за нашим двором, прямо напротив 6-ой школы. Строят дом и разбивают маленький сад (впоследствии именуемый "Ахундовским" по имени тогдашнего первого секретаря ЦК КП Азербайджана Вели Ахундова, проживавшего в только что отстроенном доме), сажают оливковые деревья. 

Заодно рушат и дом с красильней на пером этаже, где теперь нижняя станция фуникулера. И опять «пятно»: мы сидим за большим столом дома у Хикмета на четвертом этаже, рисуем с двух сторон на одном листе бумаги. Что рисуем? Солдатиков, конечно. Они стреляют друг в друга. Смысл нашего «искусства» в том, что кто их больше и быстрее нарисует, тот и победил. 

Вдруг шум с улицы: «Хрущев едет, Хрущев едет!" И мы бегом на балкон смотреть... Последнее дошкольное «пятно». Сижу в фойе, ожидая, что кто-нибудь заберет меня из детского сада номер 269, того, что в самом здании Азнефти. Вдруг входит «Михайло» из кинофильма «На Дальних Берегах», знаменитый по тем временам актер Нодар Шашик-оглы, он ухаживает за моей воспитательницей. 

И что он в ней нашел? Она, конечно, красивая, но ноги-то- кривые... Бряк! Новое «пятно». Мы с бабушкой стоим в очереди за хлебом, ждем час – другой, а его все не везут и не везут. «Иди домой», - говорит она мне, благо магазин в нескольких метрах от задних ворот нашего дома, – «Передай папе, чтобы он меня тут сменил». Бегу домой, а отец только вернулся с работы. Все передаю, и скоро приходит бабушка. А потом, наконец, и папа дома, а мне уже давно пора спать. 

Он приносит несколько маленьких батончиков белого хлеба (чуть больше французской булки). Говорит: «Зерно в Баку давно не поступало, начали сокращать размер хлеба и его количество в одни руки...». Бабах! Еще «пятно». Мачта яхты уходит куда-то вниз, ты видишь только маленький флажок на самой ее макушке, а потом ты проваливаешься в бездну морской пучины, и яхтенный киль, кажется, сейчас ударит тебя по башке.

Но ты не должен бояться, у тебя на поясе завязан морской конец (другой привязан к самой яхте). Твоя задача - плыть, плыть – так тебя учит быть МУЖЧИНОЙ твой отец. Да и берег не далеко – от силы миль десять, а до острова Нарген так и вообще пару миль... вот же он, совсем рядом. «Пятно» - потрясение. 

День рождения моего кузена Мики. Ему шестнадцать, мне десять. На именинах его друзья из 134-й школы и примыкающего к ней двора по улице Буйнакской. Один из них Томик (Тамерлан, ему уже все 17 и от него пахнет спиртным) принес портативный магнитофон марки «Телефункен». Нажимает кнопку "play", и оттуда несется «please, please...». «Что это за чудо?»- «Ну вы и фраера – это же Битлз». 

Все! Мир обрушился на меня. Пришла любовь всей моей жизни... Новое «пятно»: «Урра!!!». В Баку выпал сильный снег. Сижу на перемене в классе (мне уже 13), входит Виталик, он приносит завернутые в газету тушки замерзших скворцов, прилетевших в Баку на зимовку. «Вкуснятина», - говорит он.-" Всю ночь с соседскими ребятами жарили их на костре и пировали. Хочешь попробовать?» -«Спасибо, я не голоден». Некоторое время спустя меня наша классная руководительница посылает к нему домой – помочь по математике. «Способный он парень, но обалдуй», - говорит она. 

Жил Виталик в покосившейся хибарке на пересечении улицы Сарайкина (той, на которой теперь президентский дворец) и одной из аллей Английского Парка. Дом состоял из прихожки с таганком на две комфорки и комнаты с железной кроватью, на которой лежала девочка лет десяти и скулила по-собачьи. Рядом деревянный стол без скатерти с двумя табуретками. Был еще старый телевизор «Рекорд» на подоконнике. На полу валялись пару матрацев. «Это моя сестричка, она не говорит. Когда она родилась – мама померла. 

Папа сильно пьет, поэтому все время кушать хочется, а денег нет - надо устраиваться на работу...», - говорит Виталик.- «Знаешь, давай пойдем ко мне заниматься математикой», - предлагаю я,- «Не будем мешать твоей сестренке». Важный урок жизни: не все дети в Баку учатся музыке и кушают завтраки, обеды и ужины. Впрочем, я уже и без того давно об этом догадался... Опять «пятно»: неужели детство заканчивается? 

Надо готовиться к выпускным экзаменам, к сочинению по литературе, в частности. С грамотностью не все в порядке. Темы известны: «Отцы и Дети», «Война и Мир», в общем, все как всегда. Есть еще одна «свободная» тема: «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». По настоянию мамы иду к знакомому педагогу по литературе – ее подруге. Готовимся к сочинению по всем темам, кроме «свободной». На мой вопрос почему, последовал ответ: «Тогда надо писать про 37-й год, и двойка обеспечена». Этот урок я выучил раз и навсегда... Много воды утекло с той поры. Много «пятен» образовалось в памяти, но это уже тема других историй.